22 мая 1991 года с утра прошел небольшой дождь, который сделал воздух свежим и прохладным, оставив на асфальте небольшие лужи. Я шел по улице, радуясь свежести и яркому солнцу, лучи которого были приятно теплыми на фоне свежести воздуха. Проходя через маленький парк в центре города сразу за центральной площадью, я увидел совсем крохотный выносной столик рядом расположенного книжного магазина, и подошел посмотреть. Когда я приблизился и посмотрел на лежащие книги, мне бросилась в глаза фотография улыбающегося человека на обложке одной из книг. Этой улыбке нельзя было не ответить, и я взял книгу, чтобы посмотреть о чем она и кто этот человек. Так я впервые познакомился с идеями Джорджа Сороса. Это была его фотография, а книга, которую я взял в руки, называлась "Советская система: к открытому обществу". На английском языке ее название носит чуть иной смысловой нюанс, а именно: "Открывая советское общество".

Перелистав несколько страниц и прочитав, что там написано, я заплатил 1 рубль 92 копейки тогда еще советских денег, и купил эту книгу.

Я понял, что мне попалось что-то стоящее, и порадовался, что кроме чудесной погоды утро этого дня сделало мне еще один чудесный подарок.

Купив книгу, я тут же погрузился в ее чтение, поверхностно пролистывая страницы, где речь шла о политике и благотворительности, и внимательно вычитывая только "теоретические" страницы, в которых Джордж Сорос излагал свои теоретические идеи.

Я сразу понял, что мне попалось в руки что-то крупное и яркое. Теоретическая проблема связи реальности и мышления, которую поднял и нестандартно осветил своими идеями Джордж Сорос, показалась мне интересной.

Кроме того, было еще одно обстоятельство, приковавшее мое внимание к этой книге.

Еще студентом я придумал нестандартную теорию о том как мы думаем и соответствуют ли действительности истины, которыми мы оперируем как истинами (я придумал эту теорию сначала как "геометрическую" теорию по поводу равенства длин равных отрезков, связав ее тему с измерениями длин в физических экспериментах, а потом обобщив эту теорию на "информационный" уровень, задавшись вопросом всегда ли есть ли у нас есть достаточная информация, чтобы быть увереными в том, что истины, которыми мы оперируем как "истинами", соответствуют действительности на самом деле). Некоторые идеи моей собственной теории и те идеи, которые излагал на страницах книги Джордж Сорос показались мне созвучными. Я подумал, что наши теории в чем-то пересекаются. Одновременно я обратил внимание на слова Джорджа Сороса о необходимости развития его теории. Я подумал "что если я приму участие в развитии его теории, почему нет ?".

Джордж Сорос в одной из страниц книги написал, что лучший способ развить созданную им теорию - независимо повторить ее, а затем внести в независимый дубликат его теории необходимые изменения. По крайней мере, именно так я понял его слова, и подумал, что моя собственная теория может рассматриваться как своего рода предшественница независимого дублирования теории Джорджа Сороса, и что мне стоит сконцентрироваться на этом, чтобы расширить свою собственную теорию до варианта независимого дублирования, а затем внести в результат необходимые изменения и получить развитие теории Джорджа Сороса.

Это была интересная цель.

Не надо забывать, что это был 1991 год, при том весна (CCCР перестал существовать только через полгода), вокруг все было советским, и моя цель была своего рода вызовом окружающей меня действительности. Прочитав много публикаций о некрасивой истории собственной страны, в которой я родился и вырос, и не только прочитав, но и слышав жуткие истории из уст очевидцев, я был весьма скептически настроен насчет возможности нормальной карьеры в деформированной стране, и меня очень заинтересовала мысль сделать нестандартную карьеру, развив теорию Джорджа Сороса и уехав туда, где это ценилось бы, дав мне работу и деньги.

Теория Джорджа Сороса - обьективно крупный интеллектуальный шаг вперед человечества, значение чего я сразу понял.

Развить эту теорию выглядело в моих глазах чем-то вроде покорения горной вершины, или, говоря иначе, как если бы я вылез на "плечи гигантов". При этом, мой интерес был вызван не только карьерными соображениями, но и тем, что я понимал, что я имею дело с интеллектуальной жемчужиной, не больше и не меньше.